Те же и Скунс – 2 - Страница 99

Однако ребёнку, стремившемуся в юность, хотелось романтики. В частности, и той, что присутствовала за столиками кафе. «Давай зайдём, кофе с песочными колечками выпьем?» – предложила Даша отцу, когда по курсу возникла домовая кухня. Лёгкий перекус вне дома, да притом не в обществе трёх поколений семьи, а наедине с папой, казался ей приключением, вылазкой в будущее. «Ты иди, купи себе что-нибудь, а я здесь постою», – ответствовал папа. У Даши, естественно, не возникло никакого желания в одиночестве давиться песочным колечком, и весь остаток прогулки она хмуро молчала, за что папа под конец на неё же и рассердился…

А теперь детство далеко позади. Юность тоже, да почти что и молодость… и ей время от времени говорят, что она красива, и, поди ж ты, один из питерских принцев везёт её на зелёном «Вольво» в дорогой ресторан, причём не ради делового общения – просто поужинать вместе… и свечи горят на столе…

Вот только ощущение почему-то такое, будто она всё же пошла одна в ту паршивую домовую кухню и лопает, глотая горькие слезы, несвежее песочное колечко за двадцать две копейки…

…Даша и Гнедин перебрасывались ничего не значащими фразами, ожидая, когда принесут заказанные блюда. Володя был помоложе Серёжи Плещеева, но тоже удивительно обаятельный, полный доброжелательного внимания. И… тоже усатый…

Отличие первое. Гнедин не носил очков. Отличие второе. К Плещееву она побежала бы отсюда, как в песне поётся, «по морозу босиком». Отличие третье и судьбоносное состояло в том, что Володя, не в пример Серёже, был, кажется, холост. Даша ещё не задала ему на этот счёт ни прямого, ни косвенного вопроса, но обручальное кольцо на пальце отсутствовало. И на приёме, куда публика приглашена была с жёнами, он появился без спутницы. Если не считать таковой её, Дашу…

…Заказанный ужин сервирован был по-японски. Тонкие ломтики красной и белой рыбы и овощи к ним покоились не на тарелках, а на этаких толстеньких деревянных скамеечках. Принесли в изящном пузырьке и национальный напиток самураев – сакэ. Гнедин наполнил две крохотные фарфоровые чашки:

– За вас, Дашенька. И за вашего дедушку, который нас познакомил.

Даша когда-то слышала, что сакэ было рисовой водкой. Она осторожно пригубила тёплый напиток, подлежавший у неё дома единогласному осуждению. Сакэ оказалось некрепким и очень приятным на вкус. И действительно пахло рисовой кашей. Даша со смехом поведала о своём открытии Гнедину и взялась за пресловутые палочки. Цветы сразу не расцветают, напомнила она себе и мысленно вздохнула. Цветы надо поливать и растить. Глядишь, что-то и вырастет…

Комплект для еды был сделан из одного куска дерева и разделён надвое не до конца, чтобы посетитель не мог усомниться в его одноразовом назначении. Даша краем глаза следила за тем, как управляется с палочками Гнедин, и старалась поступать так же. Будем считать, что её несбыточное чувство к Серёже было сродни сумасшествиям школьниц, поголовно, как говорят, «влюблённых» в Леонардо ди Каприо. Будем также считать, что и с безымянным героем из золотистого джипа вышло по принципу «что ни делается, всё к лучшему». А Володя Гнедин – вот он. И, похоже, она ему нравится. Что же до ответного чувства… попробуем поливать…

Ей всё не удавалось устроить в руке палочки таким образом, чтобы ими действительно можно было ловко подхватывать кусочки риса и рыбы. Неумелая кисть напрягалась, пальцы деревенели, палочки выскальзывали, и оставалось только завидовать Володе, который действовал ими непринуждённо и легко, точно настоящий японец.

– А я, знаете, люблю в Юго-Восточной Азии отдыхать, – ответил он на Дашин вопрос. – Вьетнам, Лаос, кое-где в Таиланде… Красота неописуемая. Вы там ещё не бывали?

Даша покачала головой и улыбнулась:

– Вот как труды издадим, с первых денег непременно поеду…

– А я вам там всё покажу и расскажу, – шутливо пообещал Гнедин, и особое женское чутьё сказало Даше, что шутка была шуткой лишь отчасти. Она ответила просто:

– Буду очень рада, Владимир Игнатьевич. Но ещё как жизнь повернётся…

– Как бы ни повернулась, а палочки правильно держать – дело всяко не лишнее. Давайте я вас пока поучу…

Он взял Дашину руку в свои. Твёрдые и горячие. Спроси Даша его– о семейном положении, он ответил бы: «В данный момент развожусь…»

ПИ-ПИ-ПИ-ПИ-ПИ!.. – прорвался сквозь уханье музыки писк мобильного телефона. Секретарша отставила полупустой стакан томатного сока и поднесла трубочку к уху. Потом обратилась к Гнедину:

– Владимир Игнатьевич, вас! Инесса Ильинична. Будете говорить?

– Ну что за облава сегодня! – Гнедин нехотя потянулся за трубкой. – Извините, Дашенька…

Ирина Гнедина в это самое время сидела в своей квартире между Малоохтинским и Стахановцев. И, как всегда, чувствовала безо всяких прогнозов, что Нева поднималась и готова была хлынуть на берега. Раньше в такой ситуации Ирина либо включала свет во всех комнатах и ночь напролёт сидела перед телевизором, либо принимала снотворное и до утра видела кошмарные сны. Сегодня пилюли забытыми лежали в шкафу, а телевизор был выключен. Ирина сидела, удобно поджав ноги, в большом мягком кресле и листала большеформатную, прекрасно отпечатанную книгу. Ещё штук пятнадцать таких же в беспорядке валялись кругом на ковре. Все толстые, с минимумом текста и великолепнейшими фотографиями. Каждая равнялась по стоимости прожиточному минимуму, выведенному солидными инстанциями для российского гражданина. Все были посвящены кактусам.

Ирина не смогла бы припомнить, когда в последний раз покупала книгу. Не было желания – вот и не покупала. А когда захотела, поехала в «Дом книги» и выбрала, что приглянулось.