Те же и Скунс – 2 - Страница 79

В отличие от мальчишки-журналиста она очень хорошо знала, где и как надо жить уважающему себя человеку. Беда только, из-за этого самого байстрюка с новосельем придётся повременить. Хотя бы несколько месяцев. Пока всё не уляжется…

…Наведение красоты заняло больше часа, но в конце концов она осталась довольна. Для пятидесяти двух лет было очень даже неплохо. И потом, собиралась она не в высокое присутствие и даже не в ресторан – просто по магазинам… Она ещё повертелась перед зеркалом, любуясь, как играют бриллианты на золотом крестике, полученном недавно в подарок. Жаль, стояла зима, но уж в магазине-то она пальто распахнёт…

Собрав сумочку и с трудом застегнув изящные сапоги, Алевтина Викторовна позвонила в охрану: «Восемнадцать шестьдесят пять, примите!» – и включила под столиком маленькое устройство. Повесила трубку. Проверила в кармане ключи. Открыла дверь на площадку… И вот тут-то Нелепый Случай собственной персоной поднялся с лестничной ступеньки, на которой терпеливо сидел, и лёгкой походкой танцора двинулся к ней мимо лифта.

– Алевтина Викторовна? – полуутвердительно осведомился он, подходя. Она никогда раньше не видела этого человека и поводов для страха вроде бы не имела, но животное чутьё безошибочно подсказало ей, ЧТО сейчас будет. Смерть распространялась вокруг него, как углекислый дым от куска сухого льда на коробке с мороженым. Алевтина Викторовна хотела захлопнуть дверь, но не успела. На работе – естественно, между собой – её называли «Биг Аля» за гренадерский рост и внушительную комплекцию. Мужчина был гораздо меньше и легче, и толчок показался ей совсем не сильным, но отлетела она обратно в прихожую, как пушинка.

– Вот… – Она потащила из сумки цеплявшийся за что-то кошелёк с деньгами, язык заплетался, о том, чтобы кричать, и речи быть не могло. – Вот… на, возьми… всё возьми…

Ей показалось, будто он сделал какое-то движение, и мир разлетелся вдребезги, опрокидываясь в тишину. Позднее эксперты придут к выводу, что удар нанесли тяжёлым предметом – гаечным ключом либо монтировкой, замотанной в тряпку. На самом деле киллер действовал просто рукой. Он не пошёл в квартиру и даже не потрудился прикрыть за собой дверь. Просто спустился по лестнице и выкинул в ближайшую помойку тонкие кожаные перчатки. Пускай на здоровье приобщают их к делу, всё равно отпечатков и частиц, окромя Нечипоренкиных, никаких не найдут. Если только раньше перчатки не приватизирует какой-нибудь пронырливый бомж…

На другом конце телефонного провода вневедомственная охрана терпеливо ждала, чтобы Алевтина Викторовна покинула наконец квартиру и захлопнула двери, возобновляя контакт в сигнальной цепи. Однако хозяйка дома подозрительно мешкала, и Бог знает, какие могли тому быть причины. Вдруг она со всей семьёй отправилась в путешествие, и через порог волокли бесконечные чемоданы? Или по закону стервозности ей именно в этот момент подвезли новую мебель, и сейчас в прихожую с грохотом затаскивали гарнитур, и она позабыла на радостях дать охране отбой? Или – всякое ведь случается! – на самом деле дверь была давно и благополучно закрыта, просто в датчике что-нибудь не сработало?..

Лет десять назад к вопросу подошли бы с трогательной простотой. Ничтоже сумняшеся махнули бы рукой на всё дело, а когда Алевтина Викторовна по возвращении попыталась бы сделать контрольный звонок: «Восемнадцать шестьдесят пять, снимите!» – ей сказали бы о поломке и направили техника.

Нынче не то… Нынче и ворья развелось не в пример былым временам, и клиент пошёл один другого круче: случись вдруг покража – до пенсии не отмоешься. Отмываться не хотелось, и ситуацию с квартирой Нечипоренко решили проверить. Возле оснащённого домофо-ном подъезда остановились бело-синие «Жигули». Водитель остался в машине, а двое рослых ребят с автоматами поднялись на этаж.

Сквозняк бесконтрольно гулял по площадке и четырёхкомнатной «конуре». Он наверняка давно захлопнул бы квартирную дверь и тем прекратил всякие сомнения на пульте охраны, но дверь, качаясь, наталкивалась на препятствие. Алевтина Викторовна Нечипоренко лежала поперёк порога ногами наружу, и золотой с бриллиантами крестик, выскочивший из-за ворота платья, сверкал и переливался на синей ткани пальто.

Наёмному убийце было некуда торопиться, и он отправился через весь город пешком. На Невском продавали горячие булочки с длинными сосисками и кетчупом. Он протянул продавщице деньги и отошёл за ларьки, где не так поддувал ветер.

– Дяденька, оставь сосиску, – возник перед ним профессиональный беспризорник. Киллер молча показал ему кукиш. Он знал, как выглядели дети, которым действительно было нечего есть.

Он уже скомкал салфетку и оглядывался в поисках урны, когда из подворотни вырулили четверо охламонов постарше, лет по шестнадцать-семнадцать. Давешний попрошайка держался поодаль, заинтересованно наблюдая. Киллер щелчком отправил бумажный шарик под ноги четвёрке и улыбнулся. Ему было, собственно, наплевать. Стая инстинктивно почуяла ситуацию и отвалила так же ненавязчиво, как возникла.

Мы везём с собой кота…

Однажды вечером в общежитии на Звёздной раздался звонок. Саша Лоскутков бегом прибежал со второго этажа, взял трубку и услышал голос плачущей Надежды Борисовны, Шушуниной бабушки. Оказывается, несколько дней назад Вера пошла-таки с Татьяной в церковь, но назад дойти уже не смогла. «Скорая» без разговоров доставила её в больницу, и там, сделав рентген, назначили срочную операцию.

– Вы извините, Саша, что я к вам… – Надежда Борисовна тщетно старалась сдержать слезы. – Я всю субботу должна буду… Шушунечку не с кем… Соседей тоже в субботу… а Николай… опять запил, чтоб ему… Вот я и подумала, может, вы…